В День полного освобождения Ленинграда от блокады хочется вспомнить о тех смелых и талантливых людях, благодаря которым мир узнал всю глубину подвига жителей города на Неве. Речь здесь, конечно же, идёт об авторах «Блокадной книги», ставшей одним из главных документальных источников о самой страшной осаде в истории человечества.

Даниил Гранин и Алесь Адамович долгое время не могли опубликовать свой великий труд, столкнувшись с яростным противодействием цензуры. Не давали печатать целые главы произведения, а общее количество правок превысило полсотни! Проверяющим органам не нравилось, что в центре повествования оказались не партийные лидеры, не общеизвестные герои, а простые люди. Цензура не терпела упоминаний о масштабе голода, об отдельных случаях каннибализма, об управленческих и стратегических ошибках, допущенных руководством.

Однако, по мнению Гранина и Адамовича, лишь зная, до чего доходили отдельные люди, потерявшие на фоне физиологических страданий связь с цивилизацией, начинаешь по-настоящему ценить и уважать силу и мужество абсолютного большинства горожан, которые не теряли присутствия духа и своё человеческое достоинство.

Именно поэтому, работая над «Блокадной книгой», Адамович и Гранин решили показать настоящую блокаду. Ещё одна важная, возможно, даже первостепенная цель авторов — понять, почему одни люди ломались, скатываясь к животному состоянию, а другие продолжали интеллектуальный труд, сохраняли потребность в развитии.

Немецкие учёные хорошо знали о количестве оставшихся продовольственных запасов в Ленинграде. На основе данных разведки они произвели тщательный расчет, который показал, что Ленинград падёт от голода в течение 2-3 месяцев, так как люди не получают даже минимального количества энергии, необходимого для выживания. Гранин и Адамович писали: «Физических, биологических калорий недостаточно, чтобы не умереть, а тем более остаться прежним человеком — кем ты был всегда. Но нечто все равно человека держит, поддерживает, не позволяет переступить «за черту», где распад всего, «моральная дистрофия». И это нечто — может быть, как раз и есть то, что не было учтено фашистами, хотя они все остальное (достаточно точно) подсчитали и высчитали: сколько может продержаться в лютые морозы четырехмиллионное население, если в городе нет значительных запасов продовольствия, топлива, не действует канализация, нет воды…».

Выживание людей в блокаду невозможно объяснить рационально, поэтому в «Блокадной книге» Алесь Адамович и Даниил Гранин попытались понять, что заменило людям пищу в физическом понимании. Полученные ими выводы стали идейным центром «Блокадной книги» — спастись помогала культура, воспитание, моральные принципы. Именно так Ленинград показал, что интеллигентность – не слабость, а сила человека.

Трудно поверить, но в блокадном Ленинграде работали театры, кино, шли джазовые концерты Клавдии Шульженко и Владимира Коралли, функционировала филармония. На страницах «Блокадной книги» люди, жившие в нечеловеческих условиях, вспоминают: «В иссушенном организме душа, страдающая и униженная голодом, тоже искала себе пищи. Жизнь духа продолжалась. Человек порой сам себе удивлялся, своей восприимчивости к слову, музыке, театру. Стихи стали нужны. Стихи, песни, которые помогали верить, что не бесполезны и не тщетны его муки беспредельные».

В различных документах, относящихся к блокадному периоду, упоминаются даже футбольные матчи! 31 мая 1942 года прошла игра между командой «Динамо» и сборной Ленинградского металлического завода. Кстати, формированием заводского коллектива занимался профсоюз. Первый матч завершился победой динамовцев со счётом 6:0, а вот во втором поединке была зафиксирована ничья – 2:2.

В городе продолжали работать учёные, дети посещали школы, а для педагогов даже проводились конференции. Учитель истории Ксения Ползикова-Рубец в своей книге «Они учились в Ленинграде» описывает одну из таких конференций: «За стенами зала тяжело ухают снаряды: идет обстрел. На конференции замечательную речь произнес представитель партийной организации гороно. Он говорил о долге учителей поддерживать бодрость в детях. Пусть учителям нелегко. Ведь у многих личное горе и тревога за судьбу родных на фронте, но они должны быть опорой для детей».

Алесь Адамович и Даниил Гранин на страницах «Блокадной книги» в какой-то момент приходят к однозначному выводу: «Пища духовная, когда так мало было просто хлеба, она не обесценивалась, она значила больше, чем в «сытые» времена». Получается, что блокада для ленинградцев стала своего рода индикатором. Тяжелейшее испытание показало истинное лицо каждого жителя города: «Блокада, которая как бы открыла человека в его самых отталкивающих и самых прекрасных проявлениях, помогла понять решающее значение во всем этом морального, нравственного наполнения человеческой души».

Блокадники вспоминают: «Чувство локтя было необычайно высоким, может, выше, чем чувство желудка. Была выдержка, было достоинство, даже в смерти. Был оптимизм, не надежда личная, а оптимизм общества. Вообще в Ленинграде народность объединилась с интеллигентностью».

Даниил Гранин в книге «Заговор» очень точно подмечает, что высокая культура города давала жителям Ленинграда силы в те моменты, когда их было больше неоткуда черпать: «За ними стояли и Пушкин, и Блок, и Глинка, и Чайковский, и все это давало людям новые нравственные силы, когда физических сил уже не оставалось. И это удивительное достоинство, с которым люди умирали, тоже содержит в себе понятие ленинградец...».

Очень точно эту идею подтверждает фраза из книги Тамары Цинберг «Седьмая симфония»: «Поверьте мне, выживут не те, кто выносливее физически, а те, кто не станет на четвереньки!».

Сергей Вьюнков, главный специалист аппарата Межрегиональной организации Санкт-Петербурга и Ленинградской области Общероссийского Профсоюза образования

Фотографии – из музея Санкт-Петербургской средней школы № 235 им. Д.Д.Шостаковича «А музы не молчали…». Он посвящён культуре и искусству Ленинграда периода Великой Отечественной войны. Вы видите витрины с афишами, экспонаты, посвященные истории исполнения «Седьмой симфонии» Дмитрия Шостаковича. В лютую стужу артисты играли в концертных костюмах, а люди стояли на морозе и ветру, чтобы купить билеты в театр. Ленинградцы, несмотря на голод и бомбежки, украшали свой быт, ставили новогоднюю ёлочку, читали книги, дети играли в игрушки и учились… Это мужество, это подвиг.